(пост политической теории и сарказма)Игры и контр-игры в современной международной политике редко (даже лучше сказать - почти никогда) не случаются на "занятых территориях", где сила и возможности проекции силы противника заведомо превосходят игрока, особенно когда речь идет о наиболее сильных державах. Реальным источником внешнеполитических конфликтов является "вакуум сил", а не "столкновение сил". Например, крымский и восточно-украинский конфликты возникли именно в результате такого "вакуума", возникшего, с одной стороны, после смены власти в Киеве, и с другой - из-за политической нерешительности ЕС и США, которые не смогли предвидеть - как именно Путин воспользуется возможностями.Территориальный политический "вакуум" возникает, как правило, не мгновенно - особенно, когда речь идет о наиболее сильных в военном и политическом отношении странах; традиционные теории связывают возникновение подобных аномалий в политике с внутренней "переоценкой ценностей" - при плановой смене одного правительства другим, например, или в результате экономического кризиса, или при пересмотре военной доктрины. "Радикальные варианты" - перевороты, "черные лебеди", внезапные, не предсказанные внутренние кризисы, - тоже случаются, но намного реже.Интересной особенностью 2010-х годов можно считать то, что глобализация и информационная открытость общества сделала возможной использование не только внешних версий power vacuum, но и внутренних: если посмотреть на всю совокупность событий вокруг выборов 2016 года в США, или BREXIT, или выборов во Франции в 2017-м - победившие политические силы и их предполагаемые союзники (или противники, или просто внешние акторы со своими целями) целились именно в "разреженные области" властной организации.Точно также, как и в международной политике, внутренний "вакуум силы/власти" возникает не сам по себе, а в результате накопления ошибок, противоречий, отложенных решений и т.д. Сложное устройство общественной и политической организации современных государств входит в противоречие с исторически более простыми инструментами обеспечения стабильности и "проекции силы" - особенно в либеральных демократиях, где слишком многие вещи приходится согласовывать, и где исполнительные прерогативы сильно ограничены как "сдержками и противовесами", так и общественным мнением. В результате возникает специфический - как правило, временный - "вакуум силы", который может быть использован, в терминологии Кремля, "рвущимися к власти антигосударственными силами" (любыми disruptive силами, на самом деле, стремящимися к личным целям, и целям смещения баланса в обществе). В прошлом, при более медленном, "организованном", "вещательном" обществе такие возмутители спокойствия чаще всего просто не успевали прорваться к массовой аудитории (срабатывали разные функции gatekeeping, что в медиа, что в политической системе). В мире социальных сетей, интернет-медиа и прямого доступа к аудиториям - время сжимается, и возможность "хакнуть систему" становится более реальной - особенно, если в процессе "хакинга" участвуют больше сил, чем одна.Определенное преимущество авторитарных режимов в этой ситуации состоит в том, что они не нуждаются в социальном согласовании своих действий, чтобы "законопатить" возникшие зоны внутреннего политического вакуума - более того, они, как правило, занимаются превентивным поиском и закупориванием. Что еще интереснее - они, как, например, путинский режим - "накапливают опыт" подобных операций и способны проецировать его на другие страны и обстоятельства.Впрочем, как можно увидеть на примере Франции, внутренний "взломщик", осознавший возможности, предоставленные "вакуумом", может оказаться успешнее любых внешних сил - играют ли они на него, или против него, или против системы в целом. "Немецкий тест", который пройдет 24 сентября, покажет, как организованное и дисциплинированное государство может справиться с "вакуумом", который возник в результате комплексных обстоятельств, отчасти непреодолимой силы. Но если вернуться к США и ситуации с выборами 2016 года и их последствиями - "взломщик", конечно, дорвался до власти, использовав специфические "вакуумные обстоятельства" (в которых можно винить как конституционное устройство Америки, так и администрацию Обамы). Институты, скрипя и сопрягаясь, пытаются приспособиться к странной ситуации - вакуум диагностирован, но он, вообще говоря, никуда не делся; роль внешнего актора (или акторов) в возникшей ситуации не удается четко описать и диагностировать - что не дает адекватной возможности придумать, что же с этим делать в будущем. Плюс, в определенной степени, проблема "вакуума" расширяется из-за внутренней недоговороспособности Конгресса, прежде всего в ключевых вопросах внутренней политики.Если смотреть на ситуацию именно с предложенной точки зрения (и мне представляется это более правильным, чем анализировать "почему Трампу нравится Путин" или "чего Путин добивается от Трампа" с пасьянсом конспирологических вариантов), то многое становится более понятным, и многие внутре- и внешнеполитические телодвижения Америки могут оказаться более предсказуемыми, чем получается сейчас. "Чувство вакуума" сильно развито - и у агрессивных политиков, и у политиков оборонительного типа - однако уровень чувствительности разный, и способность объединяться на основе "общего ощущения" даже против партийных линий тоже разная. Что еще важнее - объективное чувство вакуума легко дополняется "наведенным", инспирированным масс-медиа, опросами общественного мнения, действиями внешних акторов и даже случайными, казалось бы, посторонними факторами (классическим примером "постороннего фактора", который радикально изменил отношение к "вакууму", зарождавшемуся в Восточной Европе после 1980 года, оказался визит Иоанна-Павла Второго в Польшу - его результаты привели к пересмотру внешней политики как в США, так и в СССР, с известными последствиями).Собственно, на этом можно было бы и закончить, потому что выводы в реальном времени делать слишком сложно (и они, скорее всего, будут неверными - либо с точки зрения содержания, либо с точки зрения времени событий). Однако можно уверенно говорить, что американская политическая система уже диагностировала "вакуум" - не только на экспертном уровне. Любые внешние действия, которые будут использовать этот диагностированный вакуум, - это как бередить и без того кровоточащую рану. Практическое единогласие Конгресса в отношении кодификации санкций - очевидный симптом именно этого обстоятельства, а никакой не "русофобской паранойи" или "хамства"; равно как и отсутствие споров между республиканцами и демократами по вопросу расширения бюджета Пентагона.Глядя, наоборот, со стороны Москвы, не остается ничего, кроме как вспомнить эпохальное высказывание Черномырдина "хотели как лучше, получилось как всегда". Оригинал